Моя Дюна

[way-searcher]

Если не сделаю этого сейчас, то уже неизвестно, когда сделаю. Откладывать дальше просто бессмысленно и бесполезно, тем более что и так опаздываю с этой заметкой уже на целый месяц и даже на целый альбом.
В рассказе про мой Ларковый май я уже упоминала, что первой меня покорила последняя песня Дюны, Ushinawareta Nagame, которая на повторе закончила мой первый настоящий Ларковый день. Но начать стоит с самого начала.


Shutting from the sky
На следующий день после первого прослушивания альбома я вдруг почувствовала с утра, что от этой песни, которая мне тоже очень понравилась, хочется дышать полной грудью и стремиться в солнечный день жить. В этом нарастающем ритме приятно двигаться, он покорил с первого удара, а уж вокал, припев…
В этой песне возникает лейтмотив, который будет слышаться на протяжении всего альбома. Метафорически назову его слиянием солнечной яркости и свежей глубины. Это то, что в разной степени пронизывает каждую песню на том или ином уровне и помогает еще крепче связать их в одно красивое целое.
Второй день Дюны был заключен в кольцеваую композицию. Вечером я расслышала в Shutting.. за всеми этими стремительными призывными нотами тоску. Глядя на предзакатное небо, на золоченые облака, отражающиеся в светлых глазах домов-высоток, ясно почувствовался вкус тоски по невозвратному, навеки ушедшему времени цветуще-легкого детства, чьей-то юности и молодости, их радостям и полной грудью вдыхаемым переживаниям.
Вслед за этим, куда реальней и заземленней, чем вначале, мне услышалась тоска по светлым, чуть хаотичным 90-м, когда создавалась эта музыка.
А потом я прочитала, о чем она. И что же? А то, что мои образы приобрели вектор, созвучный тому, который Хайд заключил в слова.


Voice
Она начинается так, что сразу призывно манит отправиться в теплые звенящие дали. В ней отзвуками чувствуется летний день на берегу еще прохладного моря. И эта гулкость, переходящая в извилистые модуляции голоса и гитар, от галечной игры которых прямо и спокойно смотрится вперед.


Taste of Love
Какая это извилистая, цветисто-плетистая песня с напряженным натяжным стремлением, почти как в омут с головой. Слегка неистово-диковатая, страстная, как испанский танец (подобная страсть сквозит в мелодийных воланах хайдовской Entriches), но с ключевой колодезной глубиной внутри. Звенящая, как полуденный пустынный зной, и при этом обдувающая свежими порывами прохлады, как август-предвестник.
В Taste of Love басовая партия ведет через всю песню, почти за руку, показывая ту опасную сторону, которая пожалуй, впервые появляется именно в этой песне, а потом переходит, усиливаясь, в другие - именно она вводит тему страсти, блуждание по краю, что лучше всего ощущается в Entriches. Этот бас, с одной стороны, знакомит с разными искушениями и опасностями, а с другой - не дает поддаться и упасть.


Entriches
Единственная песня, которую меня не тянуло слушать отдельно и на повторе, - Хайда. Удивительно, она по-прежнему мне не очень нравится, одна из всего альбома. И однако же эта песня - очень и очень важный кирпичек, на котором в том числе держится цельность Дюны,  без нее он рассыпался бы. Просто мне не близка та эстетика легкой флиртующей страсти, которую я в ней слышу. Но она так идет Хайду. У него это получается (или получалось?) очень красиво, тонко, как надо.
Здесь бас создает дополнительное напряжение. Он уже не "путеводный", а такой же игривый и опасный, особенно в крещендо - завел, завладел и опутал сетями страсти.


Floods of tears
Потоки, струящиеся рисунки мелодии - и разрешение в тонкий звук музыкальной шкатулки. Действительно, что-то из преистории, из детства, что хотели передать в альбоме Ларки. В сочетании с запахами это особенно чувствуется.
Она в какой-то степени игровая, словно продолжает линию Entriches (где прорывается соблазнительный призыв темных сил, испытание), но в ней уже чувствуется подступающая драма. Она хорошо ощущается в контрастном окончании - взывающей к детству, к его светлым и вместе с тем тревожным воспоминаниям, мелодией из музыкальной шкатулки.


Be destined
Дикость, страсть, напряжение, надрыв. Хайд вызывает. Перебираение струн и сказанные, а не пропетые слова (до чего эта часть мне нравится!) только усиливают напряжение, вырастающее в припев. Очень нравится смена ритма и какая-то золотая неистовость.


А к этой песне надо подойти с некоторым не то чтобы почтением, но затаенным дыханием, как к становящейся магии.
Dune
Таинственно, будто в золотистых клубах является песня, чье вступление окутано преданиями песчаных стран. Но дальше, взбирающийся на холм вокал, следующий за мелодией, веет прохладным ветром и близкими чудесами, которые сбываются и в обычной жизни, надо лишь уметь их увидеть. Необычное разрешение припевного напряжения происходит в куплетах.
Метафоричность дюн - песня о том, что рядом, окружает. И при этом песня не связана напрямую с названием альбома. Пока не удается до конца это понять, очень нужен живой текст, ведь никакие подстрочники никогда не помогут.
Переход от вступления к основной мелодии поначалу заставлял воспринимать эти части как что-то отдельное, но постепенно выкристаллизовалась в песне своя яркая, медная цельность. Она не сразу открывается.


Tsuioku no Joukei
Еще одна светло-пасмурная песня приближающегося вечера : она универсально подходит как к одному, так и к другому состоянию природы. В ней есть что-то неуловимо ранне-летне-восточное при всем намеке на классическую гитарную игру. Сначала Кен будто пробует звучание акустических струн на вкус, а потом песня начинает вязко, густо, переливчато течь, то набегая, то удаляясь. А в конце она просто отступает, как не вернувшийся прилив.


As if in a dream
Спокойной предвечерней свежестью веет от вступления. В песне звучат таинства и волнения наступающих сумерек, когда облака становятся светлее неба. Прохладный синий свет, легкий, но за ним кроется глубина - для тех, кто готов нырнуть.
Зов кричащих распевов, бахрома припева, оканчивающаяся растворяющимися, словно сон или ночное сознание, аккордами.


Ushinawareta Nagame
Эта песня удивительно гармонирует как со звездным, слегка ветреным уже повернувшим к ночи вечером, так и с плавно живущим пасмурным или дождливым днем. Она соткана из всевозможных оттенков синего - от глубокого, многослойного иссиня-голубого индиго до лазурного, с едва уловимым песочно-кремовым шлейфом.
Только пианино и проникновенный голос Хайда.
Она неожиданно заканчивается, оставляя словно повисший в воздухе немой вопрос, грустное предвестие предстоящего расставания с полюбившимся с первого прослушивания альбомом. Очень удачный и заставляющий задуматься финал, не нагруженный мелодически, но нагруженный смыслами.


Общие впечатления.
Весь альбом для меня выступает как метафора дня - вздохнувшее полной грудью утро, взрослеющий, цветущий страстью полдень, переходящий в примиряющий вечер, тонущий в бездонной таинственности ночи. Идеальная композиция, какой я не находила еще ни в одном альбоме из тех, о которых задумывалась.
Мне никогда не доводилось так всецело погружаться в один-единственный альбом, так пристально вчувствоваться в каждую песню.
Хотела написать “вслушиваться”, но это будет явное преувеличение, потому что вслушиваться как раз у меня до сих пор по-хорошему не получилось: я все еще, как и всегда, ловлю свои личные впечатления от этих звуков, их сочетаний, ритмических рисунков и мелодики голоса и японского языка; чтобы выйти на новый уровень, нужна определенная степень остранения, своего рода “ментальная пустота”, которая позволит наполнить ее собственно музыкой, чтобы расслышать то, из чего рождается ее гармония.
Это был новый, очень интересный опыт, который я и дальше планирую обогащать, двигаясь от альбома к альбому и совершая эти переходы лишь в тот момент, когда почувствую, что готова к нему. Жаль только, что дальше будет сложнее, потому что на следующих (уже с Тиерры) будет все больше известных мне по концертам песен. Но раз я слушаю альбомные версии, то это все же будет своя, новая история.
А про Дюну могу лишь добавить, что, наверное, самыми любимыми (условно) на этом этапе так и остаются первая и последняя песни, Shutting from the sky и Ushinawareta Nagame, но все остальные, даже Entriches, мне тоже очень и очень нравятся, поэтому настоящего деления на "нравится" - "не нравится, "мое-не мое" не получится. Мне очень нравится этот альбом, притом именно как альбом, как история, а не сборник песен. И он однозначно мой.